Уральские ученые приучают южные растения к северным условиям.
У Нижне-Исетского пруда на окраине Екатеринбурга небольшая вывеска: Свердловская селекционная станция садоводства. Вдалеке, почти у самого леса, светлое двухэтажное здание, где 84 года назад был организован опорный пункт садоводства. Тогда там было шесть сотрудников. За прошедшее десятилетие уже несколько поколений селекционеров создали и внедрили более 125 сортов плодовых и ягодных культур для Среднего Урала. Корреспондент ТАСС пообщалась с главным научным сотрудником станции и узнала, зачем ученые ездили в Китай и можно ли вырастить на Урале южные культуры.
Селекция и личность
Меня встречает Сергей Макаренко, селекционер по яблоне. Последние 20 лет он работал в Горно-Алтайске в отделе горного садоводства. Защитил кандидатскую, докторскую и в феврале этого года по приглашению нового руководителя станции, Татьяны Слепневой, приехал в Екатеринбург. Ранним утром, пройдясь по еще полупустым коридорам основного здания, мы отправляемся в «сердце» станции — в мае тут был создан уникальный научно-исследовательский полигон под открытым небом на площади более 200 га.
«Территория станции располагается на трех участках, один из них — возле Нижне-Исетского пруда. Здесь наши основные многолетние насаждения, селекцию ведут научные сотрудники по землянике, малине, смородине, жимолости, крыжовнику. Конечно, главные культуры — все-таки яблоня и груша, — говорит Сергей Александрович. — Я упустил косточковые — сливу, вишню. Вообще-то в свое время станция считалась вишневой, потому что именно здесь были получены лучшие на Урале сорта».
Яблони в экспериментальном саду к октябрю уже пожелтели. У селекционеров они считаются наиболее показательной и востребованной культурой, поэтому внимание к ним всегда было особым. Полученный урожай разрешают собирать живущим рядом дачникам. Кроме того, яблоки увозят на выставки и ярмарки.
«По большому счету развитие культуры зависит от человека, который ее представляет. Если сказать про яблоню, то бессменным ее представителем последние 60 с лишним лет является Леонид Андрианович Котов. В апреле следующего года ему исполнится 90 лет, всю жизнь отработал здесь. Он — автор сортов, многие из которых включены в Государственный реестр селекционных достижений России. И он продолжает работать, несмотря на свой возраст», — отмечает Макаренко.
Обходим широкий участок гибридов, полученных Леонидом Андриановичем. Ветки деревьев золотисто-зеленые, на них еще сохранились яблоки и груши. Срываем несколько, беру с собой, на пробу. О знаменитой среди специалистов уральской станции Сергей Александрович знал, еще работая на Алтае, теперь планирует привнести и свои достижения.
«У нас очень узкий круг общения, все друг друга знают. Сам я работаю по яблоне, у меня сформировалось свое мировоззрение. Видите, какие высокие? Для меня это неприемлемо, я привык, что подхожу и практически с макушки рукой снимаю яблоки. Мне важна компактность, продуктивность, зимостойкость, самое главное, чтобы человек увидел и захотел его съесть! Но что мы все о яблоне, давайте двигаться дальше», — говорит он.
Съедобное — несъедобное
Уходим в глубь сада, мимо приходящих на работу сотрудников. Сейчас на станции работают десять человек, каждый специализируется строго на своей культуре. Макаренко рассказывает, что за все годы существования станции ученые совершенствовали садоводство, разрабатывали проекты многолетних насаждений и учили этому местное население. Впервые на Урале именно здесь были созданы зимостойкие сорта плодовых и ягодных культур, и не просто зимостойкие, а с иммунитетом к опасным болезням. Сейчас их продолжают улучшать — уже с помощью современных биотехнологий.
«Со временем все сорта морально стареют, накапливаются болезни, вредители, поэтому эти улучшения необходимы. Это постоянный процесс, мы растим их всю свою жизнь, можно сказать, как детей. Наши сорта выращивают в Челябинской, Оренбургской областях, в Башкирии и даже в Красноярском крае. Вот и наши абрикосы! Вообще с ними уже много лет ведут работу, но у них есть недостаток — они погибают при высоком снеговом покрове. Попробуйте… не знаю, съедобное или нет», — шутит Макаренко.
Уральские абрикосы такие же высокие, как яблони. Местами небольшими гроздьями проглядывают плоды размером с вишню, твердые на ощупь, с отголоском привычного нам запаха. Снова беру с собой пару штук. Макаренко убеждает, что встречались и «поприличнее, покрупнее».
«Знаете, что 99,8% гибридного фонда селекционера — это брак? Но есть еще целых две десятых — это много! Своеобразное мышление должно быть, этому нигде не научат, про нас говорят, — почти шепотом, чуть смеясь, снова шутит Макаренко, — больные люди! Нужное нам мы сможем получить только спустя несколько лет, поэтому мы должны четко представлять, что хотим и что понравится людям. Бывает, проходишь за день около 300 деревьев и кустов, оцениваешь качество плодов, пробуешь все, а во рту уже такая оскомина! Горько, кисло, сладко — радуга вкусов», — говорит он.
Действительно, в чем-то селекционеры напоминают сомелье: и тем и другим необходимо обостренное чувство вкуса для оценки нового букета. У каждого научного сотрудника для этого есть свой секрет: одни берут с собой кусочки сала, которое сбивает предыдущий вкус. Другие — кедровые орехи, терпкость которых также притупляет вкусовые рецепторы. Макаренко из тех, кто предпочитает сало.
Не сидеть на своей куче
Проходим вдоль длинных рядов с ягодными кустарниками. На одном из них женщины высаживают новый крыжовник — эксперименты здесь действительно каждый день. Дальше — вишневые деревья. Совсем недавно станция предложила новую культуру — вишню песчаную. Это пышный низкий кустарник, из его плодов можно варить варенье, компоты, а можно и есть просто свежими.
«Вся вишня, без сомнения, является достоинством станции. В свое время здесь проводили всесоюзные совещания по селекции вишни. В 90-е годы она была немного упущена, но мы ее будем восстанавливать. Приняли нового сотрудника из Алма-Аты, она как раз будет ею заниматься, мечтает стать великим селекционером. Вообще, мы с молодежью работаем, у нас проходят стажировки ребят, потому что после института они совсем не готовы к такой работе», — считает Макаренко.
Россия — Китай
Еще одно важное направление работы станции — привлечение зарубежного опыта. В прошлом году ученые станции и китайские коллеги установили партнерские связи. Уральцы недавно вернулись из северной провинции Хэйлунцзян, где находится своя сельскохозяйственная академия.
«У них там тоже есть интересные результаты, хотя по яблони, например, у нас интереснее. Китайцы очень активно интересуются малиной, она была завезена к ним русскими еще в дореволюционные времена. Они научились ее выращивать и употребляют исключительно в свежем виде, но хотели бы в большом количестве производить малиновый сок, или, по-нашему, компот. Очень он им полюбился, поэтому теперь им нужен сорт малины, которая потом пойдет на переработку», — поясняет Макаренко.
Главным же итогом встреч, проведенных в Китае, стал обмен посевным материалом. В дальнейшем ученые будут высаживать его на своей территории, чтобы наблюдать за тем, смогут ли прижиться сорта в новых климатических условиях.
«Нам не жалко! Посмотрим, как они будут расти. Я убежден, что сидеть на своей куче, на своем материале — путь в никуда, необходим постоянный обмен опытом и технологиями. Мы также развиваем отношения с Казахстаном, Белоруссией. Чтобы не ездить самим, отправляем по почте семена или пыльцу, так и общаемся», — рассказывает Макаренко.
Селекционный сад заканчивается у широких теплиц, местами окутанных густыми вьющимися растениями. Их планируется использовать для так называемого зеленого черенкования — наиболее производительного способа размножения растений.
«Тут теплицы будем чистить, чтобы расширять объемы черенкования. Мы должны стать лидером на Урале по производству оригинального суперэлитного посадочного материала. Все-таки хочется же, чтобы Свердловская область была известна не только как промышленная, но и сельскохозяйственная. Перспектива есть всегда, главное — ее увидеть и не упустить. И может, общение с китайскими партнерами подстегнет нас всех — у них надо учиться незамедлительному внедрению, так что, надеюсь, нашу перспективу видим не только мы», — говорит Макаренко.